Ирак

Прилетел я в Наджаф. Как только коснулись земли, все стали что-то говорить хором нараспев. Вроде наших аплодисментов, видимо.

В аэропорту меня встретили Адам и его брат Мусса, который здесь живет и занимается размещением паломников на месте. Третьим был пожилой водитель, бессловесный, но улыбчивый. Автомобиль Адам выбрал очень мудро - просторный комфортабельный крайслер, окрашенный в желто-белый цвет, как местные такси. Поэтому на нас никто не обращал внимания и очень редко останавливали вне блокпостов.

Наджаф - третий по святости город для мусульман-шиитов, и количество паломников сюда уступает только Мекке и Медине. Здесь покоится имам Али, кузен и зять Пророка, из-за которого и произошло разделение на суннитов и шиитов.

На месте могилы имама Али выстроен храм, и это не просто мечеть. Вокруг него расположены десятки медресе, библиотек и книжных магазинов, а между ними бесконечный рынок. Эта огромная территория - весь центр города - закрыта для транспорта и заполнена колоритной восточной публикой. В сам храм не пускают с фототехникой, так что фоток изнутри нет, но там очень красиво.

Вокруг мечети Али множество учебных заведений, кругом ходят студенты, богословы с книжками. Похоже на университетский кампус. Адам договорился о посещении одного из медресе, знаменитого своей библиотекой. Меня поводили по помещению, показали, как реставрируют древние книги, оцифровывают их, каталогизируют. Следом ходил фотограф и фиксировал мое одобрение. Похоже, я для них был не меньшей экзотикой, чем они для меня. В конце попросили написать отзыв в книгу. Я выпендрился и написал по-русски, а мой гид перевел письменно на арабский с моего ему пересказа по-английски. До этого мой отзыв только на корейский переводили. Кстати, они охотно и бесплатно дают цифровые копии любых редкостей всем желающим.

Рядом с храмом имама Али, где он похоронен, находится самое большое в мире кладбище Вади-ас-Саллаам с могилами нескольких исламских пророков. Миллионы мусульман мечтают быть погребенными здесь, чтобы в судный день воскреснуть вместе с ними и с имамом Али. По последним данным на нем было 8 миллионов могил, но сейчас, говорят, намного больше. Перед похоронами гроб с телом заносят в мечеть, попрощаться с имамом. Выглядит это совершенно абсурдно. Сквозь толпу пробирается группа мужчин с гробом на плечах, потом еще, потом еще, бесконечной чередой. У входа несколько покойников ожидают очереди. Тут же молятся паломники, ходят ученые с книгами, играют дети. У выхода раздаются взрывы плача, гроб везут на кладбище. Оно необозримо, уходит за горизонт, оно растет буквально на глазах, оно шевелится, как муравейник. Вдоль обочин аллей бесконечные портреты умерших, которые стоят там, пока их не повалит ветер. У входа продают бутыли с розовой ароматизированной водой для омывания надгробий, поскольку цветы здесь не растут. Много я кладбищ повидал, но такое впервые.

У бывшей городской стены Наджафа есть музей, посвященный освобождению от британцев. Артефакты, камеры пленных англичан с их настенными рисунками. Так себе музей, на троечку.

Наджаф - большой, оживленный город. Много разрушенных американцами домов, следы пуль на стенах. На улицах продается гранатовый сок, выпечка из фиников и другие вкусные штуки.

Иракская будка для регулировщика движения в виде полицейской фуражки с галстуком. Почти на каждом перекрестке такая.

В Наджафе есть дом, в котором в 1960-е и 70-е годы жил в изгнании аятолла Хомейни. Он прожил здесь 13 лет, до того, как вернулся в Иран и возглавил там исламскую революцию. Сейчас дом реставрирован и служит музеем.

А это сердцевина пальмы. Она мягкая и сладковатая. Продается крупными стружками в пакетиках на рынках и вдоль дорог.

На дорогах нас часто останавливали на блок-постах, проверить документы. Как-то тут же, при нас, задержали и арестовали какого-то чувака, в розыске с 2004 г. Блок-посты тут на всех дорогах, куча военных, мешки с песком, броневики с пулеметами. Меня обычно сопровождают трое - мой гид Адам, его брат Муса и водитель. Но ехали мы далеко в пустыню, к древнему городу Урук; а, чтобы туда проехать, нужны были еще двое местных сопровождающих. Так что на экскурсию одного меня сопровождали пятеро, в кортеже из двух машин. В Уруке же к нам добавились пожилой охранник с пистолетом и солдатик с автоматом. На весь древний город я был единственным посетителем, и всей этой бандой мы одиноко бродили по развалинам.

Южная часть Ирака раньше называлась Месопотамией, или Междуречьем. Реки Тигр и Евфрат соединялись при впадении в Персидский залив и приносили сюда ил. Поэтому земля была плодородной и здесь возникла первая развитая цивилизация на Земле - шумерская. И одним из первых настоящих городов был Урук, который процветал 6000 лет назад, задолго до Египта. Там, среди прочих, правил легендарный Гильгамеш и в Уруке впервые появилась письменность - клинопись на глиняных табличках.

Со временем русло Евфрата изменилось, исчезла вода и город занесло песком. Уже больше ста лет там ведутся раскопки и множество артефактов разошлось по музеям. Я помню залы Месопотамии в Британском музее. Никогда не думал, что сюда попаду.

Сегодня Урук - большая обнесенная забором территория раскопок. В последние годы, из-за войны, работы приостановлены. Копает только небольшая группа немцев. В Месопотамии не было камня и строили из глиняных кирпичей, поэтому впечатляющих руин здесь нет. Есть зиккурат, фрагменты храмов и зданий, голубая керамическая облицовка кирпичей шеститысячелетней давности. Под ногами, в песке - черепки, куски плитки. Я оказался там один (ну, с эскортом - нам выделили двух вооруженных охранников) и спокойно бродил по руинам. Видел пробежавшую лису.

Ур - еще один древний шумерский город, сохранился намного лучше Урука. 4000 лет до р.Х.

Прекрасный зиккурат с видами с вершины, развалины дворца, самая древняя в мире сохранившаяся арка - здесь их и изобрели. Немцы построили деревянные дорожки для посетителей и оградили хрупкие участки. По объекту, скучая, ходит охранник. Его дед раскапывал город в 20-х с британцами, отец еще с кем-то, он сам работал с немцами, сын учится на археолога. Но! Среди руин валяется мусор. Не очень много, но заметно - бутылки, пакеты. Так вот, этот хранитель древностей в третьем поколении не знает, чем бы заняться, но идея собрать мусор ему в голову не приходит. Пусть лежит, это не его работа.

Заехали в деревню, познакомились со случайным фермером. Коровы, гуси, кони, финики, рис, зелень какая-то. Все делает сам с детьми, вручную. Трактор арендует на короткий срок только при крайней нужде - дорого. Очень приветливый и открытый мужик. Подарил мне пакет фиников на прощанье, от денег категорически отказался.

Сопровождал меня в этой поездке Адам - иракец, который в юности уехал в Англию, а сейчас организует поездки пилигримов по святым местам, и иногда индивидуальные поездки для путешественников. Он тут всех знает, и нас в мечетях постоянно приглашают поздороваться с начальством. У священников на лбу часто видна забиба - пятно от постоянного соприкосновения с полом при молитве. Это считается признаком благочестия, но образуется не у всех, от типа кожи зависит, наверное. Меня усаживают на диван, наливают чаю (один другого вкуснее, у них, наверное, негласное соревнование идет), читают краткую лекцию о дружбе народов и вручают сувениры. Почему-то всегда интересуются, сколько мне лет и женат ли я. Обязательно приходит какой-нибудь мальчик с зеркалкой и все это фотографирует. Интересно, куда эти фотки потом девают?

Обсудили с Адамом тонкости брачных знакомств и вообще любовных дел в Ираке.
Если мужчина решает завести жену, он между делом упоминает об этом в разговоре с родственниками. Весть быстро разносится и многочисленные кузины (у Адама, например, 400 двою- троюродных братьев и сестер) подбирают кандидаток. Показывают фотки в фейсбуке, выясняют, что за семья. Первая встреча происходит в присутствии родственников. Обсуждают практические вопросы - где будут жить, сколько золота дают за невесту. Если все сходится, заключают исламский брачный контракт, но это еще не брак. Молодые могут встречаться, общаться и даже держаться за руки, но только в присутствии родственников. Так может продолжаться до года. Они уже не свободны, но еще не в браке. Если кого-то партнер не устраивает, контракт разрывается без обид и процесс повторяется. Если все хорошо, играют свадьбу и начинают жить вместе. Обычный возраст первого брака - он 25-30, она 18-22.
Двоеженство возможно, но сейчас случается намного реже, в основном в деревнях, где в хозяйстве нужны лишние руки. Разводы - обыденное дело, с повторным браком. Бессемейных очень мало, в основном это всякие артисты и художники, которые (сказано с неодобрением) слишком заняты собой, чтобы думать о семье.
За супружескую измену дают тюремный срок обоим участникам, но только в случае, если семьи не решили вопрос сами. Вообще, интимная жизнь - дело не индивидуума, а семьи в целом. Если девушка гуляет, страдает репутация семьи, и ее сестер никто не возьмет замуж. Поэтому семья может ее убить, объявив, что она умерла от болезни, и правительство не будет вмешиваться. Если родственники убьют насильника, они не будут отвечать за убийство. Так что все просто - хочешь девушку - женись. Если мало - бери вторую жену, третью, хоть пятую.

Проституции как таковой нет, но есть нюансы. Например, молодая еще женщина, потерявшая мужа, может очень осторожно встречаться с мужчинами, которые будут помогать ей и ее детям. Внебрачные отношения молодежи также существуют, особенно в городах, но тщательно скрываются. В этом отношении иракское общество более терпимо, чем, например, в Иране или в Саудовской Аравии.

На фронтоне мечети было написано имя Саддама Хусейна, поскольку он распорядился выдать из бюджета деньги на ее реставрацию. Как только его свергли американцы, имя замазали. Саддама здесь все ненавидят. Я тут наслышался историй, как люди реально голодали, а он строил себе дворцы и колесницы из золота, на которых появлялся на публике. Недовольных сажали, спецслужбы стажировались в кгб. Все тут делят жизнь на при Саддаме и после. После, говорят, стало намного лучше. Вмешательством США недовольны, но признают, что без них Саддам бы правил до конца жизни, сами бы его не свергли.

Популярна отделка мечетей изнутри осколками зеркал. В больших помещениях впечатляет.

На биллбордах с портретами героев и мучеников портретов женщин нет, не положено. Только имена.

Так, по Мессопотамии, мы доехали до Басры, древнего портового города, из которого уходил в плавания Синдбад-мореход. Дорога пролегает среди нефтяных полей. Вышки и горящие газовые факелы выглядят мрачно и тревожно.

Поселились мы в новой высоченной гостинице для иностранцев Basra Hotel. Он обнесен бетонной стеной, на проходной вооруженная охрана, обыскивают каждого и всерьез. Спрашиваю - зачем это всё, мы же допоздна по улицам и рынкам шлялись, все же спокойно? Адам говорит - спрос есть, хотят люди иллюзию безопасности - бетонную стену и охрану, им кажется, что так нужно. А нам не жалко, за ваши деньги. Зато внутри забора, прямо у входа, олененок гуляет. Подходит, заигрывает, а погладишь - бодаться начинает, не отвяжешься. Не зря ему рога спилили.

Басра - город живой, шумный, богатый, но сильно запущенный.

Относительно благоустроенная набережная, порт, полузатонувшие корабли.

Прокатились на лодке до бывшего дворца Саддама. Теперь там государственные учреждения, крыша прохудилась, туристов не пускают.

Место слияния рек Тигр и Евфрат. Историческое место обозначено небольшим парком.

В списке объектов культурного наследия ЮНЕСКО в Ираке есть такой объект: «Месопотамские болота и руины древних городов Месопотамии (Ур, Урук и Эриду)». С городами понятно, а что за болота? Это обширная заболоченная территория в дельте Тигра и Евфрата. Называется marshlands, по-русски лиманы, наверное, или плавни. Там веками жили арабские полукочевые племена. Из природных богатств только рыба и тростник. Из тростника строили хижины, довольно большие. На фото, например, помещение для приема гостей и семейных трапез. Живут же люди в небольших домиках вокруг.

Мы приехали к местному старейшине. Он пускает туристов на свою землю, сдает в аренду хижины из тростника, катает на лодке. Сыновья ему помогают.

Мы покатались по протокам.

Местные на лодках приезжают на островки в лиманах и устраивают пикники с музыкой. Всюду мусор, никто его не убирает. Но в целом все буколически красиво. Буйволы, лодки, тростник.

Неподалеку недавно построили мемориал памяти жертв и мучеников. Огромное здание, с куполом, похоже на мечеть, но без минаретов. Внутри экспозиция фото и документов, в основном эпохи Саддама. Но есть и жертвы Иранской войны, и недавние борцы с ИГИЛом.

Меня покатали на лодке по плавням и оставили отобедать. На полу клеенка, на ней еда. Всё. Из мебели вокруг лежит несколько подушек. Ложек-вилок нет, все едят руками и лавашом. Мужики в возрасте легко сидят, скрестив ноги и едят, наклонившись вперед. Я вообще так не могу. Весь извертелся, потом позорно улегся на бок и ел одной рукой.

Вавилон. Один из величайших городов древности, 2300 год до р.х. Здесь правил библейский царь Навуходоносор, который построил висячие сады - одно из семи чудес света, здесь был создан первый в мире свод законов Хаммурапи. Город достаточно хорошо сохранился, но все найденные ценности и артефакты хранятся в европейских музеях. Когда Саддам пришел к власти, он начал восстанавливать город, мечтая попасть в историю наряду с Навуходоносором. ЮНЕСКО его стараний не оценило и отказалось вносить город в список культурного наследия человечества, пока не уберут новострой. Раскопано пока меньше 10% города, так что впереди много интересного.

Дворец Саддама Хуссейна в Вавилоне. У него было несколько дворцов, во всех крупных городах. Сейчас они переданы правительственным учреждениям, а этот расположен на отшибе, и его просто бросили. Народ тут же посдирал все, что сдирается, включая электророзетки.

У Саддама была мания величия и он хотел войти в историю наряду с правителями древности. Рядом с Вавилоном он насыпал несколько холмов, на одном построил дворец, на других планировались зоны отдыха, и все это соединить канатными дорогами! Но не сложилось.

Сейчас по дворцу бродят все, кому не лень, но охрану уже поставили, чтобы совсем его не развалили. Лестницы уже без перил, все шатается. Пока решают, что с ним дальше делать. Варианты - музей или пятизвездочный отель.

Борсиппа - древний город недалеко от Вавилона со знаменитым зиккуратом, который описан в библии как Вавилонская башня. Осталось только широкое основание и возвышающиеся руины. Которые никем не охраняются, и по древним стенам карабкаются подростки. Как они до сих пор простояли, не понимаю. Все-таки правильно европейские археологи все ценности отсюда вывозили.

Неподалеку находится храм, в котором хранится отпечаток ноги пророка Авраама. Он тут проповедовал и разрушал идолов, за что его пытались сжечь заживо на этом самом зиккурате, но бог вмешался и защитил его от огня. В связи с этим, есть удивительное обстоятельство. Вокруг зиккурата на довольно большом расстоянии ничего не растет, а потом обычная зелень и пальмы, с четкой границей, почти правильный круг бесплодной почвы. На развалинах башни странные каменные глыбы типа базальта, больше таких вокруг нет, одна глина. Может, метеорит?

Крепость Укадир. Серьезная достопримечательность, изображена на купюре.

«Пещера имама Али», на берегу бывшего доисторического моря. По легенде, на этом месте был камень, воды не было. Пришел имам Али, тронул камень и из-под него полилась вода. Люди стали там селиться и на этом месте построили мечеть. Теперь это такое загородное место, где можно зайти в мечеть, а потом побегать по глиняным каньонам вокруг.

Карбала. Один из самых священных городов шиитов, поскольку здесь в битве был обезглавлен имам Хусейн, сын Али и внук пророка Мухаммеда. Сюда стекаются миллионы паломников. Обычно они идут пешком из другого священного города - Эль-Наджафа, поход занимает два дня. В центре города две мечети, между ними широкий пешеходный бульвар.

Вечером 31 декабря в Наджафе я решил прогуляться и посмотреть, как иракцы празднуют Новый год. Адам сказал, что район, где я живу, благополучный и по главной улице можно ходить спокойно, но с нее лучше не уходить. Выхожу - нарядная толпа ходит туда-сюда, магазины открыты, уличная еда, петарды, веселье. Прошел буквально квартал, подходит молодой парень, спрашивает, говорю ли я по-английски. Следующий вопрос - это ты тот русский, который в Роял Игл живет? Ну да, отвечаю, слегка напрягшись. Все, думаю, игил меня выследило. Но все оказалось прозаичнее. Отец моего нового друга Хасана - друг хозяина отеля, который сейчас празднует в отеле день рождения сына. Так что меня пригласили на веселье, накормили шаурмой и тортом и всего обфотографировали. Потом Хасан говорит - поехали кальян курить, я хорошее место знаю! Я поколебался, но любопытство победило. Еще один друг, тоже Хасан, отвез нас на какую-то то ли площадь, то ли парк со множеством кафе и ресторанов. Там мы Новый Год и встретили. Алкоголь здесь запрещен, но веселья это не убавило. Отовсюду музыка, галдеж, кто-то пляшет, четверо за соседним столиком азартно режутся в домино под кальян. Петарды у каждого свои, грохают над головой и под ногами. Много вооруженной охраны, включая пару броневиков с пулеметами. У некоторых в штатском заметны пистолеты на поясе. После полуночи отправились пешком в отель. Дороги заполнены машинами и пешеходами, люди едут, высунувшись из окон по пояс, орут, один даже на машину влез. Хасан говорит, что раньше такого не было, впервые такой масштаб. У людей ощущение, что война закончилась, игил победили.

Ктесифон, дворец построенный персами во втором веке нашей эры. Знаменит своим гигантским сводом. Говорят, что для его строительства насыпали гору земли, сделали купол, а потом землю из-под него выгребли. Большая трещина в стене возникла в день, когда родился пророк Мухаммед, и одновременно с этим погас огонь в храме. Персы были зороастрийцами, они хранили священный огонь столетиями и когда он погас и в стене возникла трещина, это было интерпретировано как грядущий конец персидской империи. И так и вышло – когда Мухаммед стал пророком, ислам победил зороастрийцев, и это место очень символично для мусульман.

Багдад, к сожалению, не похож на город из восточных сказок. Скорее, на город из сводок новостей. Красивые старые дома рассыпаются, на стенах следы от пуль, грязно. Трафик хаотичный, все вперемешку - машины, люди, ишаки. Но все равно что-то чувствуется, понимаешь, что ты в великом городе, хоть и захворавшем временно.

Ну, и напоследок, тщательные прически иракских юношей.